| |
ПЕРСОНАЛИИ
Глеб ВЫШЕСЛАВСКИЙ "Врата СолНца"
У Врат Солнца
Работая в пограничных территориях между живописью и инсталляцией, Глеб Вышеславский стремится наделить искусство свойствами магии и ритуала, воссоздавая их атмосферу современными и лично ему присущими средствами. Он воздействует на пространство с помощью своего рода визуальных заклинаний, чтобы оно приоткрыло свои секреты в постижимую меру.
Художник постепенно выходит за привычные рамки станковой картины, которая, как таковая, не отменяется, но в определенном смысле переводится в "иное измерение", становится знаком, возникшим на грани видимого и невидимого, окном в скрытую Иную реальность. Это на окно традиционной иллюзионистической живописи и менее всего поверхность самоценной живописи — "плоскости, покрытой красками в определенном порядке".
 |
Слой живописи часто дополняется, достраивается включениями коллажа и предметной скульптуры, а также вовлекается в действо перформанса-ритуала, что помогает раскрыть скрытые зозможности, вернуть искусству его утраченную связь с космогонией. Художественный объект мыслится как своего рода амулет, магический фетиш или атрибут для медитации, устройство для тайновидения. Картина уподобляется гадательному закопченному зеркалу, в котором могут всплыть вещие иероглифы — предзнаменования судьбы, за которыми художник следит, как жрец за полетом птиц. Но это "зеркало" предсказаний одновременно отражает далекое прошлое. "Археологическая" аура, приметы архаических культур часто опознаваемы в творческих знаках, изображеньях, предметах и иных трофеях виденья. |
Такое искусство можно рассматривать в контексте "индивидуальных мифологий". Но его мифология обходится без конкретных цитат из истории искусства или литературных отсылов к тем или иным конкретным мифам. Мифологична сама внушающая сила визуального ряда, где приемы современного искусства — проводники космогонических кодов, где границы между повседневностью и тайной размыты, а возникающие пластические знаки приобретают загадочную многозначительность архетипов. Мифологична сама позиция Глеба Вышеславского, художника, отправившегося по вьющейся тропе прослеживаемых следов в поисках всегда ускользающих истоков. Архетип воплощаем лишь в вечной изменчивости, отсюда обратимость средств и материалов, с помощью которых он может быть опознан. Он по ту сторону образа, чему соответствует автор очередная заготовленная смесь, термин "послеобразы".
Обращаясь с веществом краски и с цветом, с фактурой и знаком, с образом и абстракцией, художник, как алхимик, заглядывает в неизвестное, иногда окончательно не зная, к чему приведет последующий опыт — сочетание, казалось бы, несовместимых субстанций.
Путь к синтезу — симбиоз различий, риск эксперимента. Ремесло автора уподобляется познанию, но это сверхрациональное, интуитивное подключение к бытию. Раскладывая плоскости картин наподобие гадательного круга или космогонической схемы, помещая себя самого на перекрестке незримых сил в предверии Врат Солнца, художник утверждает взаимоотраженность микрокосма и макрокосма, искусства тайного Знания, которому, в идеале, хочет уподобиться художественный опыт. Застывшая в ритуальном жесте фигура лежащего в окружении недвижно вращающегося хоровода знаков-картин, сакральное зодчество Врат — где в качестве стройматериалов инсталляции соучаствуют живопись и коллаж — все это создает особую среду, воспринимаемую как инициаторный порог (порог инициации). Это порог перехода от эстетизма собственно пластических задач и писания "просто картин" к той полускрытой мистериальной направленности, приметы которой уже проступили сквозь наслоения вещества, намеки структур и жесты предлагаемого перформанса-ритуала.
|
|
